Робер Кутюрье: вилла на озере - «Интерьер»
Парадный вход. Здание в традициях австрийской неоклассики построено в 1960-е годы. Робер Кутюрье декорировал классическую виллу под Зальцбургом. Мультимиллионер Герхард Андлингер был рад экспериментам.
Как началась карьера декоратора со звучной фамилией Кутюрье? В 1987 году 32-летнего Робера пригласил к себе миллиардер сэр Джеймс Голдсмит и дал ему, как рассказывает декоратор, «самый крупный единовременный частный заказ современности»: в поместье на берегу тихоокеанского побережья Мексики (20 000 акров) «с нуля» декорировать дворец в 5600 кв. м. А также прилегающие виллы детей, бывших жен и любовниц финансиста плюс гостевые павильоны. Далее последовал его личный Boeing 757 («этот ковер-самолет с мотором»), двойной таунхаус на Манхэттене и историческое шато во Франции. Мегапроект определил круг будущих заказчиков Кутюрье.
Два шезлонга Ле Корбюзье LC4 в шкуре пони, 1928, — ключевые элементы симметричной композиции в гостиной. Слева торшер Fortuny, Pallucco Italia: модель 1907 г.
Как полагает сам декоратор, клиентов привлекает «его понимание классики, которому он обучился в школе Камондо в родном Париже». Кутюрье не жалует минимализм: говорит, что в нем не хватает истории. Хотя этим направлением тоже вполне владеет: «Я тут делал один очень простой дом в Гринвич-Виллидже — невероятно, но он получился чудовищно дорогим! Простота не прощает ляпов». Робер сетует, что вкусы американских миллионеров предсказуемы. «Все в этой стране, кто делает больше 10 миллионов в год, хотят бежевую гамму и современное искусство на белых стенах». Не самое плохое клише, надо заметить.
«Не люблю минимализм. То есть сам по себе он великолепен, но в нем не хватает истории».
Декор хорош только тогда, когда уважает архитектуру. А также вкусы заказчика.
Герхард Андлингер в интерьерных предпочтениях оказался раскрепощеннее своих коллег. Глава крупнейшей инвестиционной компании — также постоянный клиент Робера Кутюрье. Например, тот делал его пентхаус в отеле Plaza, который потом был продан русскому олигарху Андрею Вавилову (сделка живо обсуждалась в нью-йоркской прессе: «37 миллионов — как упали цены после кризиса!»). Андлингер живет на Манхэттене, а отдыхать ездит на родину в Австрию. Под Зальцбургом на одном из прекрасных озер, он купил виллу, выстроенную в духе австрийской неоклассики. 80-летний Андлингер, поддержал главную идею декоратора: в интерьере создать контраст классической оболочке. Сам по себе контраст создать не сложно — заслуга Кутюрье в том, что современное наполнение не конфликтует с архитектурой.
![]()
Сталь в столе М. Пергей так сильно отполирована, что отражает предметы не хуже зеркала. Кажется, что столешница висит в воздухе. Консоль: Франция, 1970-е. Кушетка, диз. Л. Мис ван дер Роэ, Knoll, кресло Egg. диз. А. Якобсен, Fritz Hansen. На стене: Untitled, А. Райль.
Для успеха проекта важно, чтобы декоратор и заказчик говорили на одном языке. Робер Кутюрье с детства знает, что такое богатый интерьер. Он гордится тем, что вырос в 16-м арандисмане Парижа, в гламурном доме своей бабушки среди мебели в стиле разных Людовиков и ар деко Жан-Мишеля Франка. Кутюрье знает вкусы состоятельной публики и умеет строить с ней отношения. «Один-единственный неудачный клиент может погубить вашу карьеру. Тревожные сигналы — фразы: «У меня отличный вкус», «Я знаю что делаю» и «Я могу получить то же самое за половину цены».
Парадный холл огромен и торжественен. Кресла А. Якобсена, торшеры А. Кастильони, люстры И. Маурера. Благодаря симметричному расположению. иконы XX в. идеально встроены в классическую архитектуру.
Классическая архитектура основана на симметрии — декоратор выдержал ее и в расстановке мебели. Самая грандиозная композиция создана в холле. Симметричное расположение предметов — верный способ сделать интерьер торжественным и парадным. Даже если эти предметы — светильники Инго Маурера, кресла Арне Якобсена, торшеры Акилле Кастильони или лежанки Ле Корбюзье. То есть иконы модернизма ХХ века.
В классический интерьер добавлены даже такие молодежные элементы, располагающие к релаксу, как пуфы Сerruti Baleri. Белая мебель нейтральных форм — отличный компаньон для абстрактной живописи и современной скульптуры. Уголок для уединения: встроенный в нишу диван и столик Pi Console Table, М. Шекели. Панели с геометричным орнаментом — парафраз классических буазери.Австрийский замок, пожалуй, самая удачная работа американско-французского декоратора. Порой Кутюрье грешит перегруженностью, скученностью ярких самодостаточных вещей. Но здесь выдержал меру. Даже там, где вещи стоят плотно, например в гостиной, есть воздух — его создают кресла и диваны нейтральных форм в белых обивках. Лейтмотивом проходят по дому элементы из стали и прозрачного пластика — рамы, панно, столы, консоли. Они призваны подчеркнуть: перед нами современный интерьер.
Великолепная аллея ведет от дома в парк. Перспективу по классическому канону завершает точка: но не фонтан и не стелла, а хрупкое деревце с красноватой листвой.
Парадный вход. Здание в традициях австрийской неоклассики построено в 1960-е годы. Робер Кутюрье декорировал классическую виллу под Зальцбургом. Мультимиллионер Герхард Андлингер был рад экспериментам. Как началась карьера декоратора со звучной фамилией Кутюрье? В 1987 году 32-летнего Робера пригласил к себе миллиардер сэр Джеймс Голдсмит и дал ему, как рассказывает декоратор, «самый крупный единовременный частный заказ современности»: в поместье на берегу тихоокеанского побережья Мексики (20 000 акров) «с нуля» декорировать дворец в 5600 кв. м. А также прилегающие виллы детей, бывших жен и любовниц финансиста плюс гостевые павильоны. Далее последовал его личный Boeing 757 («этот ковер-самолет с мотором»), двойной таунхаус на Манхэттене и историческое шато во Франции. Мегапроект определил круг будущих заказчиков Кутюрье. Два шезлонга Ле Корбюзье LC4 в шкуре пони, 1928, — ключевые элементы симметричной композиции в гостиной. Слева торшер Fortuny, Pallucco Italia: модель 1907 г. Как полагает сам декоратор, клиентов привлекает «его понимание классики, которому он обучился в школе Камондо в родном Париже». Кутюрье не жалует минимализм: говорит, что в нем не хватает истории. Хотя этим направлением тоже вполне владеет: «Я тут делал один очень простой дом в Гринвич-Виллидже — невероятно, но он получился чудовищно дорогим! Простота не прощает ляпов». Робер сетует, что вкусы американских миллионеров предсказуемы. «Все в этой стране, кто делает больше 10 миллионов в год, хотят бежевую гамму и современное искусство на белых стенах». Не самое плохое клише, надо заметить. «Не люблю минимализм. То есть сам по себе он великолепен, но в нем не хватает истории». Биллиардная в эркере. Шторы цвета лососины сочетаются с синим сукном, на которое заменили традиционное зеленое. Бежевая гамма обогащена природными фактурами на стенах. Декор хорош только тогда, когда уважает архитектуру. А также вкусы заказчика. Герхард Андлингер в интерьерных предпочтениях оказался раскрепощеннее своих коллег. Глава крупнейшей инвестиционной компании — также постоянный клиент Робера Кутюрье. Например, тот делал его пентхаус в отеле Plaza, который потом был продан русскому олигарху Андрею Вавилову (сделка живо обсуждалась в нью-йоркской прессе: «37 миллионов — как упали цены после кризиса!»). Андлингер живет на Манхэттене, а отдыхать ездит на родину в Австрию. Под Зальцбургом на одном из прекрасных озер, он купил виллу, выстроенную в духе австрийской неоклассики. 80-летний Андлингер, поддержал главную идею декоратора: в интерьере создать контраст классической оболочке. Сам по себе контраст создать не сложно — заслуга Кутюрье в том, что современное наполнение не конфликтует с архитектурой. Сталь в столе М. Пергей так сильно отполирована, что отражает предметы не хуже зеркала. Кажется, что столешница висит в воздухе. Консоль: Франция, 1970-е. Кушетка, диз. Л. Мис ван дер Роэ, Knoll, кресло Egg. диз. А. Якобсен, Fritz Hansen. На стене: Untitled, А. Райль. Для успеха проекта важно, чтобы декоратор и заказчик говорили на одном языке. Робер Кутюрье с детства знает, что такое богатый интерьер. Он гордится тем, что вырос в 16-м арандисмане Парижа, в гламурном доме своей бабушки среди мебели в стиле разных Людовиков и ар деко Жан-Мишеля Франка. Кутюрье знает вкусы состоятельной публики и умеет строить с ней отношения. «Один-единственный неудачный клиент может погубить вашу карьеру. Тревожные сигналы — фразы: «У меня отличный вкус», «Я знаю что делаю» и «Я могу получить то же самое за половину цены». Парадный холл огромен и торжественен. Кресла А. Якобсена, торшеры А. Кастильони, люстры И. Маурера. Благодаря симметричному расположению. иконы XX в. идеально встроены в классическую архитектуру. Классическая архитектура основана на симметрии — декоратор выдержал ее и в расстановке мебели. Самая грандиозная композиция создана в холле. Симметричное расположение предметов — верный способ сделать интерьер торжественным и парадным. Даже если эти предметы — светильники Инго Маурера, кресла Арне Якобсена, торшеры Акилле Кастильони или лежанки Ле Корбюзье. То есть иконы модернизма ХХ века. В классический интерьер добавлены даже такие молодежные элементы, располагающие к релаксу, как пуфы Сerruti Baleri. Белая мебель нейтральных форм — отличный компаньон для абстрактной живописи и современной скульптуры. Уголок для уединения: встроенный в нишу диван и столик Pi Console Table, М. Шекели. Панели с геометричным орнаментом — парафраз классических буазери. Австрийский замок, пожалуй, самая удачная работа американско-французского декоратора. Порой Кутюрье грешит перегруженностью, скученностью ярких самодостаточных вещей. Но здесь выдержал меру. Даже там, где вещи стоят плотно, например в гостиной, есть воздух — его создают кресла и диваны нейтральных форм в белых обивках. Лейтмотивом проходят по дому элементы из стали и прозрачного пластика — рамы, панно, столы, консоли. Они призваны подчеркнуть: перед нами современный интерьер. Великолепная аллея ведет от дома в парк. Перспективу по классическому канону завершает точка: но не фонтан и не стелла, а хрупкое деревце с красноватой листвой.
